Оршанская битва: до последней стрелы
В Белоруссии значительное общественное внимание привлечено к юбилею битвы на реке Крапивна под Оршей, эта дата отмечается 8 сентября. В 1514 году в ходе одной из войн между Московским государством и Великим княжеством Литовским московское войско под командованием воевод Ивана Челядина и Михаила Булгакова-Голицы (при поддержке татарской конницы) было разбито объединенной армией Великого княжества Литовского (ВКЛ) и Королевства польского под началом гетмана литовского Константина Острожского и польского надворного гетмана Януша Сверчовского. В отрядах польских и литовских феодалов в Оршанской битве принимали участие наемники из нескольких европейских стран и ополчение, составленное из населения городов и деревень, находящихся сейчас на территории Белоруссии.
Хотя победа в этом сражении считается самой значимой в белорусской военной истории, на государственном уровне она не отмечается. Многие современные белорусские историки сходятся во мнении, что победа в Оршанской битве сорвала планы первого геополитического раздела Восточной Европы, которые в начале ХVI века строили московский великий князь и император Священной Римской империи.
Представители другой исторической школы указывают на то, что данные об этом крупном сражении разнятся, а его результат не имел стратегического значения ни для победителей, ни для проигравших. Вероятная численность войск противников составляла 35-50 тысяч у ВКЛ против 60-80 тысяч человек у Московского княжества, потери побежденных – примерно 15 тысяч человек погибшими и столько же ранеными. Согласно историческом хроникам, исход этой по преимуществу конной битвы решил хитрый военный маневр и применение новых образцов вооружений: в решительный момент ряды войска литвинов расступились, и московская рать была перебита залпами пищальников. Такого оружия в Великом княжестве Московском еще не было.
Оршанская битва принесла ВКЛ тактический успех и была успешно использована в пропагандистских целях в Европе, однако не помогла отвоевать занятый князем Василием III несколькими неделями ранее Смоленск.
Война окончилась в 1522 году присоединением смоленских земель к Московскому государству.
В советское время события 1514 года под Оршей даже не упоминались в учебниках, поскольку не стыковались с пропагандистской идеей единения славянских народов вокруг Москвы. На волне возрождения национального самосознания в конце 1980-х годов эта историческая дата послужила толчком для возобновления празднования Дня белорусской воинской славы. 8 сентября 1992 года на площади Независимости в Минске, украшенной штандартами, хоругвями, гербами и флагами, были приведены к присяге 12 офицеров и 3 тысячи солдат запаса. С приходом в 1994 году к власти Александра Лукашенко дата разгрома московских войск была признана неполиткорректной – заострение внимания на событии, откровенно неприятном для «большого брата», противоречило интеграционному курсу. Последние два десятилетия белорусские власти не только игнорируют событие, важное, как считают многие, для осознания белорусской государственности, но и наказывают тех, кто пытается о нем вспомнить.
— Для этих людей не имеет значения ни сама великая дата, ни само историческое событие. Тем не менее, поскольку они абсолютно несамостоятельны в своих действиях, я думаю, что им такое решение просто подсказали “сверху”. Была создана этакая казуистическая ловушка: с 11 августа, когда мы подали заявку, власти хранили полное молчание, хотя можно было уже на следующий день сообщить, что от нас вообще требуется. А когда прошли все сроки, нам было сказано, что в нарушение какого-то там закона в нашей заявке не отмечены источники финансирования “массового мероприятия”.
Россияне по-прежнему объединены царистской идеей: наверху один человек, а все остальные должны пресмыкаться, без права и голоса
Организаторы уверены, что ни один чиновник не желает взять на себя смелость разрешить “оппозиционную акцию”.
Лидер партии “Белорусский народный фронт” Алексей Янукевич уверен, что элементарная необразованность, которую демонстрируют белорусские чиновники, не должна испортить праздник. И в качестве примера указывает на соседнюю Украину, где события 500-летней давности отмечают с государственным размахом:
– Несмотря на то что от оршанских властей получен отказ на проведение фактически любых связанных с юбилеем мероприятий, очень важно, чтобы празднование этой даты все же состоялось. Поэтому мы планируем посетить и Оршу, и само место битвы, где стоит памятный знак; возложить цветы, почтить память героев того сражения.
Как уточнил Алексей Янукевич, торжества прошли с 6 по 8 сентября в пяти городах, в которых когда-то жил род Острожских: Ровно, Остроге, Дубне, Староконстантинове и Новограде-Волынском.
Многие наблюдатели в Белоруссии проводят прямые параллели между тем, что происходило полтысячи лет тому назад, и тем, что происходит сегодня. Писатель, автор исторических романов Леонид Дайнеко говорит, что, по большому счету, Оршанская битва продолжается до сих пор, только теперь с “московским войском” за свою свободу сражается не Белоруссия, а Украина:
– Москву та битва, к сожалению, ничему не научила. Россияне по-прежнему объединены царистской идеей: наверху один человек, а все остальные должны пресмыкаться, без права и голоса.
Они во все века атаковали, дошли на востоке до Тихого океана, здесь искали пути к Балтийскому морю. Украинцы и белорусы в то время входили в одно государство – Великое княжество Литовское, назывались литвинами, сражались плечом к плечу. И вот история повторяется.
О восприятии Оршанской битвы в современном политическом контексте размышляет историк Центральной Европы, обозреватель Радио Свобода Ярослав Шимов:
– Что касается определений, даваемых историками постфактум, то при их оценке всегда нужно исходить из контекста того времени, когда эти определения давались. Ту же Оршанскую битву русские дореволюционные историки такой величины и профессионализма, как Сергей Соловьев, не обходили молчанием. А в советское время, действительно, о ней не очень много писали, поскольку как-то она не вписывалась в концепцию взаимоотношений братских народов: русские против белорусов, литовцев и поляков. По большому счету, Оршанское сражение хотя и заметная битва с участием десятков тысяч людей, но это лишь одно из многих столкновений в целой череде войн, которые вели между собой Великое княжество Литовское (позднее в государственной унии с Польским королевством ставшее Речью Посполитой) с Великим княжеством Московским, позднее ставшем Русским государством и потом уже Российской империей.
– Известно, что на территории ВКЛ большинство населения были православными христианами, говорившими на одном из диалектов русского языка. Эти люди считали себя частью русского народа?
Говорить о развитом национальном сознании населения каких-либо теорий Восточной Европы применительно к XVI веку или даже к более поздней эпохе, вплоть до XIX века, очень сложно
– Теория всеобщей русскости – как раз одна из политизированных теорий. В XIX веке это идеология так называемого западнорусизма. Если тянуть эту идеологическую линию до современности, то во многом из нее растут корни нынешней теории «Русского мира». Говорить о развитом национальном сознании населения каких-либо территорий Восточной Европы применительно к XVI веку, временам Оршанской битвы, очень сложно.
– Я встречал такое определение – западнорусский язык.
– Тут надо понимать, о чем мы говорим: о языке повседневного общения обычных жителей разных слоев населения или же об официальном языке Великого княжества Литовского, на котором были написаны его документы. Если говорить о втором, то это был язык сугубо литературно-административный, он отличался от того, на котором говорили между собой на улицах, дома, на рынке. У этого наречия есть несколько названий, одна традиция называет его старобелорусским, есть определение как западнорусского наречия или даже литвинского (не путать с литовским). Здесь все очень запутанно. Но факт остается фактом: в принципе белорусский язык, наверное, из всех современных языков наиболее близок к этому языку ВКЛ.
– Для белорусского национального сознания Оршанская битва важна?
«Поход московитов». Сергей Иванов, 1903 год– Скажем так: важна для той белорусской национальной традиции, которая опирается на эпоху Великого княжества Литовского как на фактическую первую реинкарнацию белорусской государственности. Белорусский историк Микола Ермалович (Николай Ермолович) даже написал научно-популярную книгу под названием «Белорусская держава Великое княжество Литовское». В этом названии уже заключена определенная историко-идеологическая программа. Но здесь мы натыкаемся на следующую проблему: можно ли нынешнее национальное самосознание отождествлять с государствами, которые не имели такого самосознания в современном его смысле? Великое княжество Литовское было в значительной степени населено предками современных белорусов. Но кем они себя ощущали, вопрос сложный.
Простой человек, крестьянин в ту эпоху обычно обладал локальным, местным самосознанием, он ощущал принадлежность к своей территории, к своей религии и к своему пану, если это был крепостной.
Шляхта – другое дело. Люди образованные, обладавшие высоким социальным статусом, ощущали себя в первую очередь подданными того или иного государя, членами того или иного политического сообщества, это можно назвать протонациональным самосознанием. Были разные формулы, особенно в таком сложном государстве, каким было Великое княжество Литовское. Люди могли себя считать литвинами, подданными великого князя, но при этом принадлежать к «руськой», как писали тогда (от слова Русь, а не современная Россия), традиции – и языковой, и культурно-религиозной. Постепенно, уже в более позднюю эпоху, в XVII веке, произошла полонизация этой шляхты, ее представители начали говорить по-польски, отождествлять себя с польской культурой. В любом случае, эти явления не тождественны тому, как формируется нация на современном этапе, начиная с XIX века, в эпоху массового распространения грамотности.
Патриотическая белорусская песня, посвященная Оршанской битве
– Судя по всему, Оршанская битва была столкновением двух феодальных воинств, сформированных отчасти по ленному принципу: феодалы в знак верности своему князю или королю выводили на поле брани свои отряды. Для людей, которые сейчас склонны придавать идеологическое значение Оршанской битве, – а это видно по многочисленным публикациям в Интернете – этот бой предстает еще и как сражение западных рыцарей в блестящих золотых доспехах против наполовину азиатской орды.
Когда сейчас кто-то пытается обстоятельства прошлого тупо экстраполировать на сегодняшний: вот мы, мол, европейцы, а москали – азиаты, это игры, которые с историей мало что общего имеют
– Дело в том, что конструирование и строительство любого национального самосознания предполагает наличие исторического мифа. То, что я говорил до сих пор, – это попытка сугубо исторической, отстраненной оценки.
Но национальное самосознание не может существовать без мифов, без представлений о том, откуда тот или иной народ «есть пошел», если использовать выражение древнего летописца. Это строительство сознания целого сообщества: кто мы, откуда мы вышли, что для нас характерно? Тут нельзя без предков. Отсюда и стремление видеть в подданных Великого княжества Литовского прямых предков современного белорусского народа. Это – учитывая понимание того, что мифологизация истории в массовом сознании неизбежна, – нормально. Вопрос в том, насколько к этому примешивается современная политика.
С исторической точки зрения, борьба между Великим княжеством Литовским и Московским княжеством велась за доминирование на тех восточноевропейских землях, которые когда-то входили в состав Киевской Руси. Исход этой борьбы не был предрешен. Могла в роли объединителя всех этих земель выступить Москва, как в итоге и получилось, а могла и Вильня, как называют ее белорусы (для поляков это Вильно, для литовцев – Вильнюс).
Все решалось на полях тех самых битв, одной из которых была Оршанская. Если бы в конечном итоге победило ВКЛ, то, учитывая его унию с Польшей, можно предположить, что восточнославянские земли так или иначе были бы сильнее интегрированы в Европу, а не выступали бы в роли цивилизационного противовеса Европе, каким стремилось быть вначале Московское государство с его теорией «Третьего Рима», а затем Российская империя. За этим посылом определенная историческая основа есть.
Но когда сейчас кто-то пытается это обстоятельство прямо экстраполировать на сегодняшний день: вот мы, мол, европейцы, а «москали» – азиаты, то мне кажется, что это игры, которые с историей мало что общего имеют. Все сложнее, Россия тоже Европа, хоть и, скажем так, своеобразная. Хотя, если мы взглянем на то, что сейчас творится в отношениях России с ее ближайшими соседями, понятно, что именно восприятию России как неевропейской и антиевропейской силы ее политическое поведение способствует, – считает историк Центральной Европы Ярослав Шимов.
К 500-летию битвы под Оршей арт-студия PRAS разработала настольную игру под циферным названием «1514». В ближайшие дни она появится в магазинах, а сегодня в минской галерее “Ў” состоится ее официальная презентация. Суть проекта – «Кто не знает своей истории, у того нет будущего». Игра ориентирована на массового потребителя и понятна пользователям от 6 лет. Набор состоит из игрового поля, фигурок пехоты, артиллерии и кавалерии, карточек с задачами и традиционного кубика. Каждый элемент дизайна выполнен согласно историческим документам: на игровом поле помещен древний Оршанский замок, тогдашние поселения, мельницы, военные лагеря, в обложке и карточках – чертежи военных вооружений. Как говорят авторы, задачи, которые предстоит выполнить, имеют исторический подтекст и содержат информацию, которая основывается на предрассудках, событиях и особенностях военного дела в Восточной Европе начала XVI века.
Фрагмент итогового выпуска программы «Время Свободы»
Российский историк о сражении под Оршей: это была крупнейшая тактическая битва
— Банально, конечно, но все же, отчего такая заинтересованность именно Оршей? Все-таки далеко не победоносное для русского оружия сражение.
— Мой интерес к Оршанской битве возник буквально случайно. Сфера прежних моих интересов была слабо связана с началом XVI в. – я занимался архивом военного ведомства XVI-XVII вв, Пушкарского приказа, и русской артиллерией указанного периода. Как-то году, эдак, в 2006 обсуждали мы с коллегами вопросы политизированности исторических событий, и коснулись темы празднования Оршанской битвы определенным кругом лиц («грандиозная победа над москалями») в Литве, Польше, Беларуси, Украине. По идее, сама тема Оршанского сражения должна объединять между собой военных историков России, Украины, Польши, Литвы и Беларуси, поскольку в этом крупном сражении участвовали представители земель всех пяти современных государств – подобно тому, как тема Грюнвальдской битвы 1410 г. в настоящее время объединяет по интересам историков Западной и Восточной Европы. Однако в историографии так и не сформировалось научного направления к изучению военно-исторических аспектов сражения 1514 г. Кроме того, сама историография Оршанской битвы оказалась жутко политизирована — именно Оршанская битва стала, как это ни странно, для четырех народов — белорусов, поляков, украинцев и литовцев, – неким lapis offensionis, камнем преткновения.
Некоторые представители «национальной исторической школы» каждого из перечисленных народов пытаются выявить или особо подчеркнуть весомый вклад в победу своих предков. Порой такие идеологические баталии доходят до оспаривания первенства в одержанной победе. Так, украинские историки указывают на то, что командовал объединенными войсками «украинский (волынский) князь» К.И.Острожский, пришедший с волынским ополчением – без него сражения не могло быть выиграно.
Польские ученые особо отмечают численность и весомую роль в сражении польских добровольцев Яна Тарновского и наемников Януша Сверчовского; некоторые белорусские исследователи акцентируют внимание на доминирование в войске «белоруской конницы» и т.д. И решил я разобраться в этом вопросе поподробнее – тогда я был в меру амбициозным молодым кандидатом наук, хотелось изучать чего-то мало изученное, плохо исследованное.Тема «Битва под Оршей» как раз подходила под этот критерий. Правда, надо сказать, несколько пугала ограниченная источниковая база – как известно, российских источников начала XVI в.
сохранилось чрезвычайно мало. Когда о своих научных перспективах рассказал своему научному руководителю – тогда еще здравствующему профессору Руслану Григорьевичу Скрынникову, — тот с некоторой долей скепсиса ответил: «Ну что ж, попытайтесь, хотя я не знаю, что там нового можно еще найти».
Постепенно начал «копать», обнаружил несколько интереснейших архивных документов, появились новые идеи, на основе которых выросли методики определения численности армий, концепции и т.д. Свои находки и наблюдения постепенно «обкатывал» в ходе открытых дискуссий и конференций в Минске, Могилеве, Санкт-Петербурге, Москве, учитывал замечания коллег. Все это в конечном итоге вошло в книгу «Битва под Оршей 8 сентября 1514 года» (2011). Эта работа стала некой стартовой позицией к исследованию всей Смоленской войны 1512-1522 гг, которое я планирую в 2014 г. закончить – материала накопилось огромное количество.
Что касается интереса к «поражению русской армии» — отмечу, что военный историк должен заниматься всем – и победами, и поражениями, это всё — наша история, которую необходимо изучать вне зависимости от политической конъюнктуры.
Если изучать только громкие победы, а поражения замалчивать – это значит отдать их на откуп национально ориентированным «историкам», дать им пищу для новых спекуляций.
— Было ли что-то ярко индивидуальное, феноменальное в сражении под Оршей?
— Несомненно, битва 8 сентября 1514 г. являлась крупным сражением. Из всех сражений с Россией, это была первая крупная полевая победа ВКЛ в противостоянии с восточным соседом. Великому князю литовскому удалось собрать на Оршанском поле большие силы – никогда более в последующие кампании 1515-1522 гг. ему не удавалось выставить такое количество наемников, польских добровольцев и народного ополчения(«посполитого рушения»).
Шок русской стороны был вызван даже не тем, что было разгромлено два полевых корпуса армии (это далеко не главные силы), а тем, что в ходе этой битвы попал в плен практически весь командный состав (ранее в войнах начала XVI в. этого не случалось) и множество воинов (380 дворян и детей боярских, не считая слуг).
Бой, длящейся почти целый день, упорные атаки и контратаки, сотни убитых и раненных с обеих сторон – всё это послужило основным сюжетом для многочисленных сочинений.
Мне известно более двадцати пропагандистских изданий 1515 г. об «оршанском триумфе» — редкая битва XVI столетия может сравниться с Оршанской по количеству «летучих листков», панегириков и од. Это результат работы планомерной пропагандисткой машины Ягеллонов. Кстати говоря, эта битва очень похожа на сражение между турками и сефевидами, прогремевшее двумя неделями ранее. Там много похожего: турки навели тяжелую конницу сефевидов на артиллерийскую засаду из ружей и пушек, выкосили ее, а потом перешли в контрнаступление.
— Сражение не изменило хода войны, или все же что-то изменилось?
— Несомненно, это была крупнейшая тактическая битва. К 1514 г. линия обороны Литвы от восточного соседа опиралась на ряд крепостей: Орша, Мстиславль, Дубровна, Кричев, Речица, Мозырь, а центром этой оборонительной линии был Смоленск..jpg)
С его падением, а также с капитуляцией Мстиславля, Дубровны и Кричева, образовалась зияющая дыра. После битвы эту дыру удалось кое-как «залатать», отвоевав Дубровну, Кричев и Мстиславль. Однако под Смоленском Острожского ждала неудача и потеря полкового обоза. Победа польско-литовсих войск под Оршей не изменила ход войны, не переломила ход кампании. К тому же русские не лишились своего военного потенциала буквально через несколько месяцев, в январе 1515 г., вновь вторгаются на территорию ВКЛ, и вплоть до перемирия 1522 г. они удерживают инициативу в своих руках, и даже доводили полки в один из своих рейдов за 20 верст до столицы ВКЛ Вильны.
— Человеческий фактор. От роли полководцев, до выучки личного состава: если коротко, какое влияние все это оказало на ход битвы?
— Эта битва раскрыла полководческий талант князя Константина Острожского и Януша Сверчовского. Они умело использовали местность для артиллерийской засады, удачно поделили и расставили на «тактические группы».
Помог им одержать победу и спор за должности (местничество) русских командующих, Ивана Челяднина и Михаила Голицы-Булгакова, и принимаемые ими роковые решения.
В битве с литовской стороны участвовали наемники, ветераны «московских войн», такие как ротмистры Дамбровский, Рапата и Шимка по прозвищу «Колченогий» (Кулгавый), Сецигновский, Искжицкий со своими ротами – они в разное время числились в наёмниках ещё в 1489–1506 гг. Сам гетман Януш Сверчовский проходил в списках ротмистров с 1489 г. Обладали несомненным боевым опытом и польские «добровольцы» молодого Яна Тарновского – именно они выдержали первую стремительную атаку полка правой руки под командованием Михаила Голицы.
Вот с литовским народным ополчением были проблемы и с дисциплиной, и с выучкой. Во-первых, сам король признавал, что на войну шляхта идет неохотно – ополчение должно было собраться «к Иванову дню», к 24 июня, а фактически кое-как сформировалось к концу августа, когда Смоленск уже был взят Василием III. Во-вторых, у них не было большого боевого опыта (особенно у шляхты с западных и центральных поветов).
Недаром Острожский укрепил свой правый фланг, где стояли литовские хоругви, артиллерией.
Что касается русских войск – то с той стороны в основном шли профессиональные бойцы с западных уездов, примыкающих к Смоленску и с Новгородчины. О них хорошо сказал имперский посол Сигизмунд Герберштейн: «Каждые два или три года государь производит набор по областям и переписывает детей боярских с целью узнать их число и сколько у каждого лошадей и слуг. Затем, как сказано выше, он определяет каждому способному служить жалованье… Отдых дается им редко, ибо государь ведет войны то с литовцами, то с ливонцами, то со шведами, то с казанскими татарами».
— Каковы наиболее расхожие мифы о сражении?
— Мифов, связанных с этим сражением, много, я отмечу лишь основные. При том, значительную часть дискурсов расплодили сами историки – я имею ввиду, прежде всего, ангажированных историков. Вообще, с этой Оршей получается странная ситуация — с одной стороны, битву считают «крупнейшей битвой XVI столетия», но, с другой стороны, ни в Литве, ни в Беларуси, ни на Украине, так и не вышло научного труда, в котором бы взвешенно, с использованием современных методов исторических исследований проводился анализ одного из главных событий войны 1512-1522 гг.
В Польше была опубликована работа Петра Дрожджа, но это, уж извините, весьма поверхностная книга.
Практически каждый год к 8 сентября в столицах указанных государств собираются историки, говорят о том, что надо изучать и т.д. – но дальше перепевов уже известных трактовок процесс не движется. Забавно, не так ли?
Первый миф, который хотелось бы затронуть – миф о грандиозной численности армий на поле, 80000 московитов и более 30 000 польско-литовских войск. Эти данные фигурируют в пропагандистском нарративе – посланиях Сигизмунда о грандиозной победе, «летучих листках» и т.д. Но, простите, если ты историк, то где твои источниковедческие навыки, где методы критического анализа нарративных (то есть повествовательных) источников? Порой кажется, что у части представителей «национальных историографий» политические воззрения перевесили профессиональные качества. Несомненно, это печальная тенденция.
Во-первых, историки не прибегают к элементарным приемам «военной логистики». Как королю и великому князю Литовскому удалось собрать в 1514 г.
до 33000-35000 солдат, если акты того времени свидетельствуют о низких темпах сбора посполитого рушения? Откуда взялось гигантское войско в 80000 московитов, если весь военный потенциал поместной конницы Руси был раза в четыре меньше этой цифры? Ведь к 1514 г. территория Российского государства не намного больше территории ВКЛ (при этом надо учитывать большую плотность заселения Литвы), а мобилизационные принципы посполитого рушения и поместной конницы был схожими – конный воин выставлялся с определенных размеров земли и дворов. Для сравнения: с большой территории Новгородских земель в начале XVI в. собиралось около 2000 помещиков – сопоставимо с одной Жемайтией! Идя наперекор принципам военной логистики, историки помещают более 110 000 (!) воинов в излучину Днепра, между Оршей и р.Крапивной, но при этом их совершенно не волнует вопрос – каким образом на поле, изобилующем оврагами, ельниками, холмами, площадью максимум в 5 кв.км эти массы перемещались, атаковали? К сожалению, эти историки как-то забывают, что в Средневековье размеры армий были намного меньшими, чем их описывали тенденциозные хронисты.
Во-вторых, если польско-литовские источники свидетельствуют о значительном численном превосходстве «московитов» над армией кн.К.И. Острожского, то русские летописи говорят об обратном – что «сила» была не комплектна, «инии в отъезде были», а «литва пришла изнарядяся на них». С источниковедческой точки зрения нет никаких причин отдавать предпочтение одному нарративному источнику, и игнорировать другой. Если отбор источника идет только по принципу «этот ложится в мою концепцию, а этот игнорируем, это вражеский источник, его не рассматриваем» — то к истории такой принцип не имеет никакого отношения.
От мифа о численности исходит миф о грандиозных потерях «московитов» 30-40 тысяч убитых, 1,5-2 тысячи попавших в плен. Некоторые историки доходят даже до того, что искусственно завышают итак преувеличенные данные.
Вот, например, откроем энциклопедическое издание «Великое княжество Литовское» и посмотрим статью д.и.н. А.Грицкевича. Даже не знаешь, смеяться или плакать. В этом случае мы видим точно такое же «потребительское» отношение к источникам, здесь даже игнорируются данные белорусско-литовских летописей, которые восходят к спискам пленных 1514 г.
– в них говорится всего о 380 пленных дворян и детей боярских, без учета слуг. Стало быть, с учетом боевых слуг потери пленными могут доходить до 500-600. В списках Литовской метрики перечисляется всего 173 пленных «Великой битвы». Мне удалось в собрании Тайного государственного архива Прусского культурного наследия обнаружить шпионское донесение орденскому комтуру от 16 сентября 1514 г. – буквально через неделю после битвы – в котором говорится о 2000 убитых и пленных «московитах». Известно, что разведсеть Ордена эффективно действовала как в Литве (Вильно, Полоцк), так и в России (Москва, Псков). По моим подсчетам, с каждой из сторон действовало до 12 тыс. воинов, а может и меньше – я лишь определил верхнюю планку, максимум. Потери в 2000 чел (без учета спасшихся раненных) – это действительно огромные потери!
Ну и третий миф о грандиозных политических последствиях битвы. Якобы победа под Оршей спасла ВКЛ от завоевания. При этом те, кто ныне повторяет этот тезис ягеллонской пропаганды, игнорируют российские источники, разряды и летописи.
Считать, что сформированный в Великих Луках новгородский корпус Булгакова-Голицы, усиленный в начале сентября отдельным корпусом Челяднина из состава смоленской армии способен был захватить и поработить ВКЛ – это, извините, абсурд. Тот, кто так считает, слишком плохого мнения об оборонительных способностях Литвы в 1514 г. Да и если сопоставить все источники, то видно, что на начало сентября 1514 г. наступала только польско-литовская армия, а корпус Булгакова-Голицы отступал с друцких полей на соединение с ратью Челяднина, чтобы оборонять Днепровский рубеж – им было приказано «стояти на Непре».
Ну и наконец, миф о том, что победа под Оршей разрушила антиягеллонскую коалицию Империи, России и Тевтонского ордена. Обратимся к дипломатическим документам. План русско-имперского союза был благополучно похоронен самими стариком Максимилианом еще 4 августа 1514 г., за месяц до сражения, когда русским послам в Гмундене вручили грамоту с измененными пунктами договора. Именно этот договор и отказался подписывать Василий III.
Как отмечал историк В. В. Бауер, императоры Священной Римской империи «никогда не помышляли об исполнении данных обязательств, и по достижению цели, тотчас же отрекались от заверений в вечной дружбе с государем, «варваром и схизматиком»». Но дипломаты в Польше и Литве, отслеживающие русско-имперские переговоры, не могли догадываться о последствиях поправок к соглашению, внесённых по инициативе Максимилиана. Объективно говоря, и без битвы под Оршей подписание русско-австрийского договора в «гмунденовской» редакции августа 1514 г. вряд ли произошло бы. Тем не менее, при дворе Ягеллонов искренне полагали, что результаты битвы прямым образом повлияли на разрыв габсбургско-московского союза.
А что касается русско-тевтонского союза, то битва под Оршей, на удивление, возымело совершенно обратный эффект. Сведения о сражении на Днепре власти Пруссии и Ливонии получали не только из хвалебных посланий польского короля и великого князя Литовского – я уже говорил, что разведка у крестоносцев работала неплохо.
И тот факт, что после жестокого поражения русские войска продолжили натиск на ВКЛ, породил у крестоносцев мысль о неограниченных военных ресурсах Московита. И 10 марта 1517 г. в Москве, при участии орденского посланника Д.Шонберга был составлен проект совместного оборонительно-наступательного плана, который позже был ратифицирован каждой из сторон.
Порой с улыбкой наблюдаю на то, как некоторые политические представители Беларуси, Польши, Литвы и Украины говорят о праздновании даты 8 сентября. Мое мнение как историка таково: лично я двумя руками «за» всестороннее изучение как самого сражения, так и войны 1512-1522 гг. Конечно, Орша -1514 занимает особое место в военной истории, как сражение неординарное, сражение необычное, сражение массовое. Поэтому надо обсуждать, дискутировать, и – подчеркну – даже организовывать конференции. Я даже поддерживаю идею установления памятного креста на месте битвы – в память о всех погибших в этом сражении. Однако праздновать победу в проигранной войне, махать флагами, устраивать митинги, вещать о «грандиозном разгроме 80 000 москалей втрое меньшими силами» и т.
д. – это значит заниматься профанацией и политиканством.
— Спасибо за беседу.
Лобин Алексей — историк, кандидат исторических наук, специалист по истории России XVII в.
Строго запрещено копировать и распространять информацию, представленную на DELFI.lt, в электронных и традиционных СМИ в любом виде без официального разрешения, а если разрешение получено, необходимо указать источник – Delfi.
Битва под Оршей
Битва под Оршей 8 сентября 1514 года произошла битва между союзными войсками Великого княжества Литовского и Королевства Польского под командованием гетмана Константина Острожского; и войско Великого княжества Московского под предводительством Конюшего Ивана Челяднина и князя Михаила Голицына. Битва под Оршей была частью длинной череды московско-литовских войн, которых вели московские правители, стремившиеся заполучить древние балтские земли, которые впервые были захвачены бывшей Киевской Русью.
Согласно Rerum Moscoviticarum Commentarii Сигизмунда фон Герберштейна, основного источника информации о битве, гораздо меньшая армия Польши и Литвы (менее 30 000 человек) нанесла поражение силам из 80 000 московских солдат, захватив их лагерь и командира. Эти числа и пропорции оспариваются современными историками.
8 сентября 1514 года, вскоре после рассвета, Иван Челяднин отдал приказ атаковать. Московские войска попытались обойти литовцев и поляков с фланга, атаковав их фланги, на которых стояли польские, литовские легкие гусарские и татарские войска. Одной из клешней атаки командовал лично Челяднин, другой — князь Булгаков-Голица. Первоначальная атака не удалась, и москвичи отошли на исходные позиции. Челяднин все еще был уверен, что перевес почти 3:1 в его пользу даст ему победу. Однако, занятый своим крылом московских войск, он потерял из виду другие участки и не смог скоординировать оборону от контратаки литовской легкой и польской тяжелой кавалерии, которая до этого находилась в резерве.
Литовско-польская легкая кавалерия и татары атаковали растянутый центр московитских позиций, пытаясь расколоть их. В решающий момент литовско-польская кавалерия, казалось, дрогнула, а затем отступила. Москвичи преследовали их всеми своими кавалерийскими резервами. Литовские татары и польская конница, отступив несколько минут под погоней русских, внезапно развернулись в стороны. Московская кавалерия теперь столкнулась с артиллерией, скрытой в лесу. С обеих сторон появились польские и литовские войска, которые начали окружать москвичей. Иван Челяднин прозвучал отступлением, которое вскоре стало несколько паническим. Войска Великого княжества Литовского преследовали московские войска на протяжении пяти километров.
Поражение москвичей часто связывают с неоднократными неудачами Ивана Челяднина и Голицы в координации своих действий.
Сигизмунд фон Герберштейн сообщил, что было убито 40 000 москвичей.
По данным польских хроник, 30 000 русских были убиты и еще 3 000 взяты в плен, в том числе Иван Челяднин и восемь других полководцев.
Войска Великого княжества Литовского и Царства Польского захватили московский стан и все 300 пушек. Расстроенный известием о массовом поражении, великий князь Василий III якобы заметил, что «пленные [были] так же полезны, как мертвые».
Польские гусары во время Оршанской битвы (1514 г.)
Войска Острожского продолжили преследование разбитой русской армии и отбили большинство ранее захваченных опорных пунктов, в том числе Мстиславль и Кричев, и продвижение русских было остановлено на четыре года. Однако литовские и польские войска были слишком истощены, чтобы осадить Смоленск до зимы. Это означало, что Острогский не достиг ворот Смоленска до конца сентября, что дало Василию III достаточно времени для подготовки обороны.
В декабре 1514 г. гетман Константин Острожский триумфально вошел в Вильнюс. В ознаменование победы были возведены две православные церкви: церковь Святой Троицы и церковь Святого Николая, которые остаются одними из самых впечатляющих образцов православной церковной архитектуры в Литве.
Сразу после победы польско-литовское государство начало использовать битву для своей пропаганды, направленной на другие народы Европы, с целью улучшить имидж Литвы и Польши за рубежом. В Рим было отправлено несколько панегирических рассказов о битве. Польское послание было похоже на послание Бомховера: москвичи не христиане; они жестоки и варвары; они азиаты, а не европейцы; они в союзе с турками и татарами, чтобы разрушить христианский мир» .
Впечатленный размахом литовской и польской победы, Максимилиан I, император Священной Римской империи, начал мирные переговоры с Ягеллонами в Вене. 22 июля 1515 г., финал были заключены мирные соглашения, и широкая коалиция против Литвы и Польши прекратила свое существование9.0005
Война между Великим княжеством Литовским и Великим княжеством Московским продолжалась до 1520 года. В 1522 году был подписан мир, по условиям которого Литва была вынуждена уступить Москве около четверти своих владений в пределах исторических прибалтийских земель, включая Смоленск.
Последний город был взят обратно почти столетие спустя, в 1611 году.
После мирного договора 1522 года Великое княжество Литовское еще раз попыталось напасть на Россию, но крупные военные конфликты решались около 40 лет.
Оршанская битва, 1514 г. (между 1524 и 1530 гг.) доступна в виде репродукций, фотографий, настенных рисунков и фотоподарков #14853585
Оршанская битва, 1514 г. (между 1524 и 1530 гг.)
Оршанская битва, 1514 г. (между 1524 и 1530 гг.). Битва при Орше произошла на территории современной Беларуси между армиями Великого княжества Литовского и Королевства Польского с одной стороны и Великого княжества Московского с другой и была частью затяжного конфликта за контроль над бывшие земли Киевской Руси. Результатом стала решающая победа меньшей польско-литовской армии. Находится в коллекции Национального музея, Варшава
© Fine Art Images
Media ID 14853585
Battlefield Борьба Литва Литовский Польша польский
Весь ассортимент художественной печати
Наши стандартные фоторепродукции (идеально подходят для обрамления) отправляются в тот же или на следующий рабочий день, а большинство других товаров отправляются через несколько дней.
Фотопечать
Фотопечать на прочной фотобумаге архивного качества для яркого воспроизведения — идеальна для обрамления
Печать плакатов
Плакаты архивного качества идеально подходят для больших изображений и подходят для обрамления
Репродукция в рамке
Современные репродукции в рамке и вклейке – профессионально сделанные и готовые к развешиванию
Поздравительные открытки
Поздравительные открытки для дней рождения, свадеб, юбилеев, выпускных, благодарностей и многого другого
2
3 Картины на холсте придают цвет, глубину и текстуру любому пространству. Профессионально натянутый холст на скрытую рамку из деревянной коробки, готовый к подвешиванию
Пазл
Пазлы — идеальный подарок на любой праздник
Старинные рамки
Репродукции с эффектом скошенного дерева в рамах и на рамах — профессионально изготовленные и готовые к развешиванию
Репродукции Мягкая фактурная натуральная поверхность, наши репродукции произведений изобразительного искусства соответствуют стандартам самых требовательных хранителей музеев
Фото в рамке
Фотопринты поставляются в специально вырезанных карточках, готовых к обрамлению
Каркас премиум-класса
Каркас из натурального дерева FSC и двойное крепление с белой консервационной подставкой — профессионально изготовлено и готово к подвешиванию
Кружка для фото
Наслаждайтесь любимым напитком из кружки, украшенной любимым изображением.
Сентиментальные и практичные персонализированные кружки с фотографиями станут прекрасным подарком для близких, друзей или коллег по работе.
Стеклянная подставка
Индивидуальная стеклянная подставка. Также доступны элегантные полированные безопасные закаленные стекла и термостойкие коврики для столовых приборов.
Коврик для мыши
Фотопринт архивного качества на прочном коврике для мыши с нескользящей подложкой. Подходит для всех компьютерных мышей
Acrylic Blox
Обтекаемый, односторонний современный и привлекательный настольный принт
Metal Print
Металлические принты, изготовленные из прочного металла и роскошных технологий печати, оживляют изображения и придают им современный вид. любое место
Подушка
Украсьте пространство декоративными мягкими подушками
Стеклянная рамка
Крепления из закаленного стекла идеально подходят для настенного дисплея, а меньшие размеры можно использовать отдельно на встроенной подставке
Большая сумка
Наши большие сумки изготовлены из мягкой прочной ткани и оснащены ремнем для удобной переноски.